Недавно в России прошли выборы, и кресло президента ожидаемо остается у Владимира Путина. Мы поговорили с российским политологом и публицистом Фёдором Крашенинниковым о том, чего ждать от пятого президентского срока Путина, как результаты выборов повлияют на войну с Украиной и отношениях между Молдовой и Россией.
— Что стоит ждать в плане внешней политики России от нового президентского срока Путина?
— Не думаю, что новый срок Путина приведет к каким-либо изменениям. Война началась, и это главная беда, а не то, что у Путина новый срок. Ничего не изменилось, кроме того, что Путин всем дал понять, что война будет продолжаться. Вот, что плохо, вот, что страшно. Ждать стоит только того, что все будет идти по уже понятному сценарию.
Может быть даже усиливаться, потому что от своих агрессивных планов Путин не отказывается, и среди этих планов с самого начала выход к границам так называемого Приднестровья. Это абсолютная известная история. Прорубание коридора до Приднестровья было одной из задач наступления, потому что, пока нет сухопутных границ, невозможно заниматься какими-то военными делами в этом регионе, потому что там недостаточно солдат. Перебросить их туда по воздуху через Украину невозможно.
— Почему санкции не заставили Кремль отказаться от войны или не вызвали масштабные недовольства россиян?
— Непонятно, чему народу возмущаться. В магазинах продукты есть, хаоса какого-то, чтобы люди на себе это почувствовали, нет. Во-первых, экономика России больше и сильнее. Санкции ведь не абсолютные. Например, Китай и Индия и ряд других больших и значительных стран не поддерживают или поддерживают формально. Турция, например, до последнего времени в этом направлении ничего особо не делала. Во-вторых, они касаются секторов экономики и на людях никак не отразились. Трудно, представить, что человек пошел возмущаться из-за того, что ему отключили переводы SWIFT. Может он никогда ничего не отправлял. Его карточка работает, в магазине есть товары, транспорт ходит, мусор вывозят, почему он должен переживать?
Думаю, что это было моментом какого-то самоуспокоения и для Запада и для украинцев. Люди думали, что сейчас введут санкции и все закончится. Это так не работает, и думаю, что не сработает. У нас впереди еще долгая война и ждать, что со дня на день обрушится экономика России, я бы никому не советовал. Но такой степени, чтобы люди голодные пошли бунтом. Это просто фантастика, такого не будет.
— Нужен ли сейчас России конфликт, в котором замешан и приднестровский регион?
— Пока Россия не вышла к границам Приднестровья, ей совершенно ни к чему там обострять ситуацию. Она лишь может помочь Приднестровью. То есть если прямо сейчас предположить, что приднестровские власти провоцируют конфликт, они останутся один на один с Молдовой и Украиной. Это никому не нужно.
А вот если Россия выйдет по суше, тогда от российской армии мало никому не покажется. Ждать, что в нынешней ситуации там будет какое-то обострение, спровоцированное Приднестровьем, я бы не стал.
Насчет вооружений в Колбасне, они довольно устаревшие, едва ли их можно использовать. Насколько я знаю, проблема в том, что в случае какой-то атаки они могут быть просто взорваны. Собственно, чего и стоит боятся. Взрывчатки там много, я думаю, что этот взрыв будет сопоставим по мощности с небольшим ядерным. Никто этого не хочет, и все боятся. Пока не изменится расстановка сил на границе, если будет Украина и Молдова и никого больше, то ждать обострения я бы не стал.
— Недавно участники съезда депутатов в регионе обратились к России за помощью.
— До этого события были и более страшные. Например, проходил референдум о присоединении к России. Это вообще ни к чему не привело. И в этот раз они попросили о помощи, а помощь это понятие растяжимое: она может быть финансовая, политическая. Потому что они опять же прекрасно понимают, что в условиях отсутствия соприкосновения (территориального — ред.), Россия ничем не поможет помочь.
Думаю, что интерес России только в том, чтобы создавать политическое давление внутри региона. Да и давить на Молдову, пугать население: “вы что хотите, чтобы у вас война сейчас началась, как в Украине? вы хотите бомбардировки, обстрелы, пожары и так далее?”.
Это давление на руководство Молдовы. На этом все и строится, создается напряженность, чтобы ваши власти не расслаблялись и не было желания занять какую-то уж очень радикальную позицию, например, в украинском конфликте. Прямо объявить себя стороной войны. Нож, поднесенный к горлу, напоминает руководству Молдовы: “Вы смотрите сильно не активничайте, а то у вас в стране такое начнется!”.
Давайте скажем честно, Приднестровье — это не только российский проект, это был российско-украинский проект. О чем сейчас все забывают. Во-первых, исторически эта часть Молдовы была частью Украинской ССР. Во-вторых, значительный процент населения Приднестровья не только этнические русские, но и этнические украинцы. Когда возникла идея, что Молдова будет говорить только на румынском языке или идея присоединиться к Румынии, украинцы тоже не сильно хотели оказаться в Румынии. Сейчас делают вид, что это чисто российская история, что Россия сама это организовала.
В вопросах национальных отношений и языков надо быть крайне осторожными и не провоцировать конфликты на ровном месте. Гораздо проще жить в стране с несколькими языками, но не иметь никаких внутренних конфликтов, чем навязывать один язык ценой раскола и вмешательства внешних сил.
Сейчас ведь вопрос не в языке, там сформировалась своя элита, тот же самый «Шериф», которой, конечно хочется сохранять теневой статус кво, зачем ликвидировать автономию? Им не выгодно. Я знаю, что там живет очень мало людей, меньше, чем по переписи. Многие уехали или в Россию или в Европу. Но руководству (приднестровского региона — ред.) это выгодно. Они являются главными интересантами раздувания проблем. Запугивают население Приднестровья, чтобы то оставалось лояльным России. России выгоден любой внутренний раскол и конфликт. Не важно, кто с кем и из-за чего конфликтуют, важно, чтобы была нестабильность и развал. Здесь интересы сходятся.
И если они реализуют свой страшный план выхода через Одессу к Приднестровью, тогда это будет совсем плохая история, потому что они получат возможность иметь там плацдарм. Зайти с тылу к Украине. Никому это не понравится, кроме Путина. Я надеюсь, что они не дойдут до Приднестровья, для этого им надо предпринять огромные усилия.
Если случится какая-то катастрофа с Украиной. Например, если Украина проиграет войну, это настолько сильно разрушит структуру постсоветской части мира, что Молдова пострадает. Большая концепция Путина — так называемая Новая Ялта. Не просто победить Украину, а установить зону влияния. Предположим не оккупировать даже, там едва ли Украину получится оккупировать. Это очень проблемно. А зону влияния восстановить. Чтобы все советские республики, а желательно и страны бывшего Варшавского договора, оказались в зоне российского влияния. В том плане, чтобы не смели дружить с Западом, а дружили с Россией.
— У нас есть и АТО Гагаузия. Глава региона ездит в Россию, встречается с Путиным. Как Кремль может использовать это против властей Кишинева?
— Я не знаю были выборы демократичными или нет. Если ваш башкан победил на честных выборах, то надо работать с выбором гагаузского народа. Если людям нравятся промосковские политики, то это неправильная политика молдавских властей, значит не предложили хорошие программы. Значит гагаузское меньшинство испытывает какую-то тревогу насчет политики молдавских властей. Значит в регионе есть какие-то опасения, на которых играют и местные элиты и Москва. Политика Москвы заключается в том, что они поддерживают любую нестабильность в любых регионах. Почему бы и не поддерживать Гагаузию? Регион небольшой, небогатый. Финансировать его, подкидывать какие-то деньги стоит очень недорого.
Здесь мне кажется вопрос не к этой даме (Евгения Гуцул — ред.), а почему за столько лет с гагаузами не было построено какого-то взаимопонимания, чтобы они действовали в рамках молдавской политики, а не ориентировались на Москву. Конечно, везде, где народу живется плохо, всегда находятся люди, которые предлагают дружить с Россией. Это хорошо работает. Вопрос в том может ли Молдова предложить что-то другое, чтобы люди сказали, что мы не хотим дружить с Россией.
Просто части людей удобно ехать на заработки в Россию, они совершенно не понимают, почему они должны быть сторонниками евроинтеграции и быть противниками России, в которой они работали и чувствовали внутреннюю связь. Не нужно пугать себя тем, что люди занимают промосковскую позицию, вопрос в том, почему они это делают. Почему им выгодно придерживаться такой позиции?
Это вопрос, над которым элитам Молдовы нужно подумать, потому что Украина в эту игру уже сыграла с Крымом. Долгие годы Крым был, прямо сказать, не самым любимым регионом украинского руководства. Там были проблемы с крымскими татарами, которые не получили автономии от украинских властей. И когда Путин решил захватить Крым, выяснилось, что внутри Крыма он никакого сопротивления не встретил. В том числе и потому, что украинские власти много лет игнорировали реальные проблемы Крыма, не занимаясь его интеграцией в состав украинского государства. Терпели с одной стороны бедность и с другой промосковскую агитацию, в итоге получили то, что получили.
Вы должны вынести урок, что если у вас есть регион, которому нравится Россия, надо не просто бегать и кричать “какой ужас, российская пропаганда”. Кроме пропаганды явно есть какие-то экономические, социальные и другие причины, которые заставляют этих людей быть лояльными не своему государству, а другому.
— Рано или поздно власть в России поменяется. Если ли шанс, что в внешние и внутренние дела Молдовы перестанут вмешиваться?
— Думаю, что такой шанс есть. Он реалистичный и большой. Я не верю, что Россия может военным путем достичь своих целей. Я не верю, что при нынешнем развитии событий, Россия может выйти к границе Молдовы. Рано или поздно все войны кончаются, эта война тоже закончится. Молдова сделала свой выбор как европейская страна, которая интегрируется все сильнее и сильнее в западное пространство. Я знаю, что у вас и церковь сепарируется постепенно от московского патриархата. Это все важные пути в будущее, не сомневаюсь, что Молдова рано или поздно будет частью Европейского Союза.
Яснее понять, что будет дальше мы сможем только после завершения хотя б острой фазы этой войны, потому что война в Украине продолжается. Все этим заняты, и решать другие проблемы никто не будет.
