Первый кусок пиццы вкуснее второго, второй – вкуснее третьего, а ценность десятого куска несопоставима с ценностью первого. Когда речь заходит об удовлетворенности жизнью, связанной с доступностью тех или иных материальных благ, экономисты, как правило, вспоминают закон убывающей предельной полезности, сформулированный еще в конце XIX века: с увеличением потребления некоего блага предельная полезность каждой дополнительной единицы этого блага для потребителя уменьшается.
Парадокс Истерлина
Парадокс Истерлина — это экономическая концепция, указывающая на явное отсутствие взаимосвязи между экономическим ростом страны и благосостоянием ее граждан. Парадокс был впервые представлен Ричардом Истерлином, экономистом Университета Южной Калифорнии, в 1970-х годах.
Одним из наиболее ярких примеров проявления «парадокса Истерлина», может являться Япония после Второй мировой войны. ВВП на душу населения вырос здесь с 1950 по 1970 г. более чем в семь раз, однако счастливее от этого люди не стали: доля удовлетворенных жизнью японцев в начале 1970-х гг. по сравнению с показателем конца 1950-х гг. даже сократилась.
Новаторские, на тот период времени, исследования Истерлина показали, что, несмотря на значительное увеличение доходов, счастье и удовлетворенность жизнью людей во многих странах не улучшаются с течением времени. Это поставило под сомнение общепринятое мнение о том, что экономический рост приведет к повышению уровня счастья людей и общего благосостояния общества.
Парадокс Истерлина вызвал много споров и стал причиной начала многих исследований на протяжении многих лет. Некоторые экономисты утверждали, что выводы Истерлина были ошибочными, в то время как другие пытались объяснить парадокс различными способами и методами.
Причины существования парадокса
Одним из объяснений парадокса является идея относительного дохода. Согласно этой идее, люди склонны судить о своем счастье и благополучии исходя из своего дохода по отношению к окружающим, а не из своего абсолютного дохода. То есть люди склонны сравнивать свой растущий доход, с растущим доходом окружающих его людей, а не с ростом своего дохода по отношению к предыдущим финансовым показателям. Таким образом, поскольку доходы каждого человека растут примерно одинаковыми темпами, люди не чувствуют себя счастливее или лучше, чем раньше.
Другим возможным объяснением парадокса является эффект «гедонистической беговой дорожки». Эта теория предполагает, что люди быстро приспосабливаются к изменениям в новых обстоятельствах, коим может являться и увеличение дохода, после чего их уровень счастья возвращается к предыдущим показателям. Это означает, что, хотя увеличение доходов может обеспечить временный рост счастья, оно не приводит к устойчивым долгосрочным выгодам, представляя собой лишь некий краткосрочный всплеск.
Более поздние исследования также проявили роль социальных и культурных факторов в парадоксе Истерлина. Например, в некоторых странах социальное неравенство и дискриминация могут сводить на нет любое повышение доходов. Точно так же такие культурные факторы, как персональный акцент граждан на материализм или индивидуализм, могут приводить к тому, что люди будут меньше ценить такие факторы, как общинные и социальные связи, которые важны для общего благосостояния.
Парадокс Истерлина также привел к разработке альтернативных показателей благосостояния, учитывающих факторы, выходящие за рамки только экономического роста. Например, индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП) Организации Объединенных Наций учитывает не только ВВП на душу населения, то есть сумму всех товаров и услуг созданных экономикой, но и такие факторы, как образование и продолжительность жизни. Аналогичным образом в Показателе реального прогресса (ПРП) предпринимается попытка измерить экономический прогресс с учетом таких факторов, как качество окружающей среды и социальная справедливость.
Парадокс Истерлина также имел последствия для людей и их отношения к деньгам и материальному богатству. Это предполагает, что стремление к материальному богатству само по себе не может привести к устойчивому счастью и благополучию. Вместо этого, люди могут получить выгоду от приоритизации отношений, сообщества и других нематериальных аспектов жизни.
Последующие исследования в области экономики счастья, проявили результаты того, что не только богатые люди в среднем счастливее своих более бедных сограждан, но обнаружилось и то, что более высокий доход на душу населения в стране ассоциируется с более высоким уровнем субъективного благополучия.
Реальные эффекты экономического благополучия государств
Однако, «парадокс Истерлина» был опровергнут. Таким образом, американские экономисты Бетси Стивенсон и Джастин Вулферс на огромной выборке государств, более 130, доказали, что уровни ВВП на душу населения и счастья имеют практически линейную зависимость и синхронно движутся в одном направлении как в бедных странах, так и в богатых: рост подушевого дохода сопровождается повышением субъективного благополучия и счастья, а спад – снижением. Знаменитый своими исследованиями потребления, бедности и благосостояния Ангус Дитон, получивший в 2015 г. за них Нобелевскую премию по экономике, выяснил, используя опросы Gallup по 132 странам, что показатель удовлетворенности жизнью имеет самое прямое отношение к уровню национального дохода на душу населения. По его оценкам, удвоение дохода повышает удовлетворенность почти на 1 пункт по шкале от 1 до 10.
Источник: World Happiness Report 2020.
Источник: World Happiness Report 2020.
Впрочем, консультант Всемирного банка Чарльз Кенни, проанализировав в 1999 г. данные стран ОЭСР за 40 лет, не исключил, что счастье может являться причиной, а не следствием экономического роста: «Есть свидетельства того, что страна, которая способствует счастью и укреплению общества напрямую, посредством уважения основных прав человека (обнаруженных в качестве важного фактора) или попыток ограничить неравенство, может расти быстрее». Какой бы ни была причинно-следственная связь между счастьем и более сильным и инклюзивным обществом, она может быть двусторонней, полагал он.
Исследования счастья разделяются на его изучение в отношении макроуровня обществ, мезоуровня организаций и микроуровня индивидов, отмечает голландский социолог Руут Веенховен, создатель «Всемирной базы данных счастья», объединяющей исследователей этой темы и аккумулирующей результаты их работ (в базе на данный момент более 15000 исследований).
Несмотря на продолжающиеся дебаты и исследования, Парадокс Истерлина остается важной концепцией в экономике и имеет значительные последствия для политиков. В нем высказывается мысль о том, что традиционные показатели экономического роста, такие, как ВВП, могут неточно отражать благосостояние отдельных лиц или общества в целом. Таким образом, руководящим органам, возможно, потребуется учитывать более широкий круг факторов, таких, как социальные и культурные факторы, при принятии решений, затрагивающих благосостояние граждан.
К аналогичным результатам в 2013 г. пришли Бетси Стивенсон и Джастин Вулферс, изучив данные 25 наиболее населенных стран мира. Анализ, в который были включены страны как с высокими, так и с низкими доходами, показал, что, хотя по мере роста уровня среднего дохода счастье от каждого дополнительного доллара становится все меньше, положительная корреляция между ростом богатства и ощущением благополучия не исчезает, рассказывают исследователи, и это верно как при сравнении бедных и богатых людей внутри страны, так и в межстрановом сравнении по уровню подушевого ВВП: «Если точка насыщения и существует, нам еще предстоит ее найти».
