În limba de stat, vă rog: как язык уже 30 лет остается главным оружием манипуляции в Молдове

Для того, чтобы разобраться в ситуации и понять, почему язык остается одним из главных инструментов манипуляции в обществе, мы решили обратиться к доктору исторических наук — Штефану Бежан, который работает в неправительственной организации по адвокации и государственной политике WatchDog.MD.

Эксперт утверждает, язык стал инструментом манипуляции в Молдове после 1989 года, когда в Кишинэу проходили движения национального возрождения. 27 августа 1991 года приняли Закон о государственном языке, который провозглашал единственным государственным языком молдавский на латинской графике. После этого в стране начались волнения, потому что «некоторые хотели двуязычия, а кто-то желал, чтобы русский язык стал государственным, как это было до распада Советского Союза».

Прошло уже более 30-ти лет, а языковой вопрос так и не решился. По-прежнему, в Молдове кто-то говорит на двух языках, кто-то знает только румынский или только русский. Это провоцирует манипуляции и используется как инструмент пропаганды.

По словам эксперта, молодежь все реже учит русский: в школах изучение русского не обязательно, многие предпочитают английский из-за больших карьерных возможностей. В результате «многие не знают русского, другие — румынского», что само по себе порождает недопонимание. 

Языковую тему активно используют политики для электоральной выгоды: из вырванных из контекста роликов и постановочных ситуаций делают тезис о «дискриминации русскоязычных». Эксперт приводит примеры, когда люди, знающие румынский, искусственно создавали конфликт.

Так было с Виктором Топалом. Экс-глава управления Службы информации и безопасности (СИБ) в Гагаузии прекрасно владеет румынским языком, но требовал от полицейского общаться с ним на русском. 

Публикации в целях пропаганды и манипуляции сопровождались шумными заголовками: «Русскоговорящему политику отказали в разговоре на русском». На деле Топал – бывший учитель румынского и гагаузского – свободно говорит по-румынски, пишет nokta.md. Цель такой акции – как раз разжечь разногласия по языку. 

Распространение манипуляционных материалов идет через интернет и соцсети – здесь им предельно удобно придавать ход. Одним из ярких примеров является фейковое объявление якобы на почте: весной 2025 года в Facebook распространили «фото объявления» о том, что Почта Молдовы вводит платные услуги переводчика для пенсионеров и больше не будет обслуживать русскоговорящих клиентов. Министерство транспорта и Агентство «Почта Молдовы» оперативно опровергли это: изображение назвали подделкой, пояснив, что «Почта Молдовы» продолжает бесплатно предоставлять услуги на румынском и региональных языках – русском, гагаузском, украинском и болгарском». Это наглядный пример, как в сети могут появляться графические фейки, рассчитанные на усиление недоверия и страха.

Другой пример — тема закрытия русских школ. Пропагандисты вырвали это из контекста и распространяли ложную информацию в интернете о том, что власти намеренно закрывают русские школы, хотя на самом деле это не так, ведь школы закрывают по ряду других причин, например если там обучается менее 10 человек.

Посты и телеграм-каналы перенасыщены манипулятивными роликами и «исследованиями». Пророссийские каналы подхватили ролики с Топалом, представляя их как доказательства «угнетения» русскоязычных. А независимые медиа тут же предлагают разбор: так, журналисты отмечают, что никакой реальной дискриминации нет. В стране сотни школ и СМИ на русском языке продолжают работать открыто. К примеру, только в Гагаузии действует более 40 школ с обучением на русском, а в Комрате даже целый университет ведет занятия по-русски. 

В то же время внешнее влияние делает проблему языка инструментом геополитических манипуляций. Российские официальные лица регулярно обвиняют Кишинэу в «русофобии» и «румынизации» республики. Подобные обвинения МИД Молдовы отвергает как безосновательные «и направленные на раскол нашего общества». В ответ в Кишинэу указывают на реальную ситуацию: «Молдова полностью уважает права и свободы всех граждан, независимо от национальности и языка».

Для решения проблемы в регионах эксперт советует расширять предложение румыноязычных детсадов и школ в Гагаузии и улучшать подготовку преподавателей (они должны владеть румынским и русским и уметь эффективно преподавать). 

В Приднестровье ситуация сложнее, но при реинтеграции важно не ассимилировать людей, а интегрировать — вводить румынский как инструмент для участия в обществе, а не как принудительную замену.

Эксперт допускает, что механизмов борьбы с манипуляциями на языковой основе пока недостаточно — вирусность роликов демонстрирует уязвимость. Но он отмечает и положительные знаки: быстрая реакция прессы и гражданских кругов, активная критика и изоляция провокаторов со стороны части русскоязычного общества. Внутренние реакции показывают, что все больше людей не ведутся на провокации.

Реальных быстрых решений, по мнению эксперта, нет — потребуется много лет. 

Нужно фокусироваться на молодом поколении: сделать изучение румынского привлекательным (сделать язык «модным», как это получилось с английским), расширять программы и места обучения (в том числе в вузах и на курсах), показать практическую ценность языка для карьеры и доступа к государственным должностям и рынку труда. Это задача на 10–15 лет; полностью решить проблему, возможно, удастся только через 15–20 лет.

Практические рекомендации эксперта:

# Не поддаваться на провокации и не распространять спорные ролики: если не будет тиражирования, искусственные конфликты быстро исчезнут.

# Проявлять взаимную терпимость: если один собеседник не знает румынского, лучше перейти на русский или использовать двухъязычную форму общения, чтобы взаимно понять друг друга.

# В образовательной политике — комплексная долгосрочная стратегия: развитие школ, подготовка учителей, доступные и привлекательные курсы для взрослых.

По его словам, при последовательной стратегии и внимании к образованию взаимопонимание будет расти, и языковой вопрос со временем перестанет быть источником серьезных манипуляций.